о чувстве локтя

в каком-то самолётном журнальчике читал я как-то про то, как наш журналист посетил Аргентину и побывал недалеко от того места, откуда ходят корабли в Антарктиду. Так вот, там, в небольшом городишке, названия которого я не запомнил, немало русских эмигрантов. Там же наш журналист наблюдал русскую сплочённость в действии: когда в кабаке кто-то зацепил русскоговорящего еврея, присутствовавшие в кабаке русские эмигранты, без деления на нации, по признаку языка, со словами «наших бьют» вскочили и отметелили обидчиков. Надо ли объяснять, что русских в этом городке уважают и признают как силу?

Однако вот это самое чувство локтя, чувство наших в собственной стране не распространяется дальше своей деревни, своего района, своих соседей, своей семьи. Эта разобщённость является основным источником бед русских людей, и её никак нельзя победить оголтелым национализмом. Есть некоторый шанс, что русские люди начнут сплачиваться стихийно, под влиянием нарастающей агрессии чуждых ментальностей, но этому определённым образом препятствует государство: ему невыгодна осознанность граждан, и поэтому она всячески подавляется, тогда как для воспряния духом требуется именно самосознание. Иначе — глухое недовольство, а потом русский бунт, бессмысленный и беспощадный.